Экслибрисы личных библиотек. Что такое экслибрис

Сегодня мы поговорим о том, как самому сделать оригинальный экслибрис своими руками в домашних условиях. Так же рассмотрим традиционные и современные методики и технологии изготовления экслибриса

Слово «exlibris» в переводе с латыни значит «из книг». Это книжный знак в виде бумажного ярлыка или печати, которым отмечается внутренняя сторона обложки книги. Таким уникальным образом маркируется ее принадлежность к вашей личной библиотеке. В практическом смысле - это сотни и тысячи вероятных техник, изображений, сюжетов. Можно сделать экслибрис любого вида, в зависимости от поставленной задачи.

Основные виды этого книжного знака:

· шрифтовой, который представляет собой бумажный ярлык с информацией о хозяине книги (иногда идет в сочетании с эмблемой или слоганом);

· художественный — расценивается как произведение печатной графики; обычно — это эксклюзивные печати личных библиотек. Их создают посредством различных техник гравюры на таких материалах, как медь, дерево, линолеум.

Экслибрисы делали известные художники прошлого – А. Дюрер, А. Бенуа, Л. Бакст, М. Добужинский и многие другие. Но его может сделать не только профессиональный художник. Этим увлекаются многие художники-любители. Обладая определенными знаниями и навыками, его можно сделать самому.

Экслибрис выполняют в технике ксилографии (на дереве) или линогравюры.

Гравюра режется на торце крепкого и упругого дерева – лучше всего на пальме или самшите, а также на грабе, груше, яблоне, березе. Прежде всего нужно сделать доску для гравюры. Она должна быть ровной, без сучков и трещин. Если у вас не окажется деревянной пластины нужного размера, доску можно склеить из нескольких частей. Для этого дерево распиливают на кружки толщиной примерно 30 мм. Их высушивают при комнатной температуре около двух недель. Затем каждый кружок распиливают пополам по сердцевине, чтобы дерево не растрескалось при высыхании. Из этих кусков нарезают прямоугольники и хорошо просушивают, поставив их на ребро. После этого из них склеивают доску.

Склеивают дерево столярным или казеиновым клеем с добавлением нескольких капель нашатырного спирта. Деревянные пластинки нужно плотно прижать друг к другу. После высыхания склеенную доску простругивают с двух сторон, а затем отделывают с лицевой стороны рубанком. Доска должна быть отполирована до зеркального блеска, поэтому ее лицевую сторону шлифуют вначале грубой, затем тонкой наждачной бумагой и полируют пемзой.

Готовую доску для гравирования из пальмового дерева можно также приобрести в специализированных магазинах.

Чтобы линии, нанесенные резцом, были лучше видны, доску покрывают грунтом. Для его приготовления насыпают в блюдце 20–25 г сухих цинковых белил, растирают их с яичным белком и добавляют немного насыщенного раствора квасцов. Створоженную массу растирают пальцами. Готовый грунт наносят на дерево кистью и разравнивают ладонью. Слой грунта должен быть очень тонким, чтобы через него просвечивались слои дерева. Оставшийся грунт может долго храниться в закрытой посуде.

Режут гравюру специальными резцами – штихелями. Они имеют различные сечения в зависимости от назначения. Чтобы при гравировке получить линию переменной ширины, в зависимости от силы нажима используют грабштихели. Тонштихели режут линию постоянной ширины в размер своей режущей кромки. Болтштихели используют для выборки относительно больших мест, которые в оттиске должны оставаться белыми. Самые большие участки древесины выбираются стамесками.

Если не удастся приобрести набор готовых штихелей, то можно изготовить их самим из углеродистой стали марки У8, У9. Иногда для изготовления штихелей используют некоторые хирургические инструменты или надфили треугольного, круглого и плоского сечения. Отличные штихели получаются из отожженной и выровненной верхней обоймы подшипника.

Чтобы изготовить штихели из надфилей, с них на заточном станке на грубом точильном камне стачивают насечку. Затем их обрабатывают на тонком камне и затачивают их режущие кромки под углом 30–45°. При заточке штихелей их необходимо периодически смачивать маслом.

Торцы (рабочие части штихелей) повторяют профили надфилей.

Хороший штихель получается из толстой иглы с отломанным острием. Ее вставляют в ручку, выточенную из дерева твердых пород. Сломанный конец иглы затачивают под углом 45°. .

После механической обработки штихели закаливают, а затем доводят, полируя на тонкой шлифовальной бумаге и оселке. Штихель готов к работе, если при накладывании его режущей части на ноготь большого пальца он удерживается собственным весом. Тупой штихель соскальзывает.

Для работы также понадобится кожаная или холщовая подушка, набитая песком

Для печати лучше всего использовать черную типографскую краску (газовую сажу, разведенную в бензине). Если не удалось достать типографскую краску, можно использовать черную масляную краску. Из тюбика на газету, сложенную в несколько слоев, выдавливают кусочек краски длиной 5-10 см. Сверху его прикрывают от пыли и кладут в какое-нибудь место недели на две. За это время масло из краски впитается в газету, краска обезжирится и будет готова к употреблению.

Для печати лучше всего подходит гладкая мелованная бумага.

Теперь, когда для работы все необходимое готово – доска, инструменты, подушка, краска и бумага, можно приступать к изготовлению экслибриса.

Вначале на бумаге карандашом выполняется эскиз, в котором объединяются в одно целое различные элементы книжного знака: выбранный символ, инициалы владельца библиотеки. Нужно разработать весь знак в деталях: композицию рисунка, его величину, шрифт.

Когда рисунок будет готов, его переводят через кальку в зеркальном отражении на доску для гравирования. Пользуясь зеркалом, нужно проверить правильность написания букв и точность мелких деталей.

Чтобы карандашный рисунок не стерся во время гравирования, его можно нанести тушью.

После этого приступают к гравировке. Этот процесс требует терпения и выдержки. Вначале подготовленную для гравирования доску кладут на подушку. На подушке доску можно свободно поворачивать и класть с любым наклоном. Берут штихель в правую руку так, чтобы его ручка упиралась в ладонь между большим и указательным пальцами. Штихель ведут вперед легкими движениями, при этом большой палец опирается на доску. Срезают штихелем все места, которые должны остаться на доске белыми. Срезать нужно осторожно, чтобы не затронуть черные линии рисунка. Если выбираются округлые линии, поворачивают не штихель, а доску на подушке навстречу резцу. Если выбирают большие плоскости, то вначале вырезают дерево около линии на расстоянии около 1 см.

Гравируя надпись, обрезают ее вначале сверху и снизу, чтобы все буквы были одинаковой высоты. Затем грабштихелем обрезают каждую букву и выбирают дерево между ними. Большие белые места выбирают болтштихелем. При этом, чтобы не испортить линии гравюры, под болтштихель подкладывают специальную подкладку – дощечку из самшита, бука или березы длиной 12–18 см и шириной 1 см. Она имеет особую форму – полукруглую сверху и плоскую снизу. Когда гравюра на доске будет полностью готова, делают пробный оттиск. На стекло кладут кусочек краски и раскатывают его тонким слоем резиновым валиком. Затем валиком краска переносится на доску. Для этого его поочередно катают то по стеклу, то по доске, но не растирают. Краска должна ровным слоем покрыть все выступающие части гравюры и ни в коем случае не попасть в ее углубления.

На покрытую краской доску осторожно кладут чистый лист бумаги с небольшими полями. Чтобы лист не сдвинулся, его придерживают двумя пальцами левой руки. Затем поверхность бумаги тщательно проглаживают. Это можно сделать обычной стальной ложкой или косточкой (ее можно изготовить из пластмассовой ручки зубной щетки). Проглаживать нужно осторожно, чтобы не порвать бумагу в углублениях доски. Чтобы проверить качество оттиска, лист поднимают за уголок. Если оттиск получился неровным, бумагу проглаживают еще раз. Если качество первого оттиска вас не удовлетворит, в гравюру придется вносить поправки. В этом случае чистой тряпкой стирают всю краску с доски и, глядя на оттиск, вносят в гравюру исправления. Если же качество гравюры вас не устраивает совсем, придется ее переделать.

Чтобы качество гравюры было более высоким, профессиональные граверы обычно пользуются двух-трехкратной лупой. Ее устанавливают на специальном держателе. Лупа должна находиться на постоянном расстоянии от доски и должна быть достаточно большой.

Свежий оттиск нужно высушить. Высохший экслибрис наклеивается на форзац книги.

Экслибрис можно также сделать в технике линогравюры. Технически линогравюру делать проще, чем ксилографию.

Материалом для доски служит основный линолеум из натуральных материалов, лучше всего толщиной 5 мм. Синтетические линолеумы с применением различных заменителей для гравирования не годятся. Можно использовать старый, бывший в употреблении линолеум (иногда он даже лучше, так как более уплотнен).
Кусок линолеума вырезают из рулона, нагревают и выпрямляют под прессом. Затем линолеум шлифуют пемзой, периодически смачивая водой. Чем тщательнее будет шлифовка, тем качественнее получится оттиск.

Основной инструмент при гравировании на линолеуме – угловая стамеска (или штихель), режущая часть которого заточена под углом 50–60°. Такая стамеска в зависимости от нажима дает любую линию. Для выборки больших мест нужна полукруглая стамеска шириной от 2–3 до 10–12 мм. Кроме того, понадобится тонкий, очень острый нож, конец лезвия которого сточен под острым углом, и один-два тонштихеля.

Стамески (штихели) можно сделать самому из старых зонтичных спиц (они бывают разной ширины и уже имеют готовую канавку). Чтобы получить угловую стамеску, кусок спицы длиной около 10 см слегка отжигают, затем заготовку кладут на угол трехгранного напильника, привязывают проволокой и легкими ударами молотка придают ей нужную форму. После этого конец стамески закаливают. Для этого его нагревают до ярко-красного цвета и охлаждают в минеральном или растительном масле. После закалки инструменты вставляют в ручки и шлифуют их рабочую часть мелкой шкуркой. .

Все инструменты должны быть острыми, поэтому их концы нужно хорошо затачивать.

Весь процесс работы при гравировании на линолеуме в принципе не отличается от ксилографии.

Чтобы при гравировке были хорошо видны прорезаемые линии, поверхность линолеума грунтуют гуашевыми белилами или графитовым порошком. Темная грунтовка предпочтительней.

При переводе рисунка на линолеум следует помнить, что изображение на нем должно быть «зеркальным» по отношению к будущему оттиску.

Ошибки, допущенные при гравировании, очень трудно исправить. Но в линогравюре в какой-то мере это возможно. Крупные куски можно вырезать и заменить их новыми, точно вырезанными и плотно пригнанными к нужному месту. На них восстанавливается необходимая часть гравюры. Швы, образовавшиеся при вставке, и мелкие ошибочные штрихи можно зашпатлевать смесью зубного порошка с клеем.

Как правило, на экслибрисе изображают инициалы и\или фото владельца, а так же изображения, отражающие сведения о составе книг личной библиотеки — такой экслибрис называют вензелевым. Инициалы владельца разрабатываются специальным шрифтом, что придает экслибрису неповторимую уникальность. Уже давно набрали популярность, так называемые сюжетные экслибрисы. Особой популярностью пользуется изготовление экслибриса на основе греческой или египетской мифологии.

В основном, для изготовления экслибриса используются те же технологии и материалы, что и при изготовлении другой штемпельной продукции — фотополимер, гравировка резины и флеш технология. В некоторых случая возможно изготовление экслибриса на металле.
Техника, в которой может быть выполнен экслибрис, чрезвычайно разнообразна.

Наиболее распространены гравюры на дереве и линолеуме. Гравюра на дереве применяется много столетий. Способ этот известен на Востоке с VIII века, а в Европе – с XIV. Старые мастера работали ножом и долотом на доске с продольным распилом мягкого дерева (грушевого). Эта старинная деревянная гравюра называется обрезной. В конце XVIII века английский гравер Томас Бьюик изобрел новый способ гравирования на поперечном срезе ствола твердых пород дерева (бук, пальма, самшит) – так называемую торцовую гравюру (ксилографию). Работают на такой доске особым резцом. Торцовая гравюра получила широкое распространение, так как она открывала большие возможности перехода в изображении от светлого к темному. Для цветной гравюры исполняют несколько досок, каждую для отдельного цвета.

Гравюра на линолеуме появилась в конце XIX века. Она исполняется примерно так же, как и гравюра на дереве. Работают на линолеуме специальными штихелями, имеющими различную форму. Линолеум мягок, работать на нем сравнительно легко, поэтому экслибрис в этой технике получил широкое распространение.

Редко встречаются в наше время экслибрисы, выполненные в технике, носящей название резцовой гравюры на металле. Этот способ углубленного гравирования появился в Италии в XV веке. Специальным резцом (трехгранным или четырехгранным с косо срезанным концом) вырезается рисунок на стальных или медных досках. В полученные бороздки втирается краска (ладонью или тампоном). Печатается гравюра под прессом на влажной бумаге, которая хорошо впитывает краску. Эта техника очень трудна, она не допускает никаких поправок.
Широкой известностью пользуется техника офорта, возникшая в XVI веке. Здесь, в отличие от резцовой гравюры, линии рисунка не вырезаются на металле, а вытравляются кислотой. Медную или цинковую пластинку покрывают растопленным лаком, состоящим из воска с примесью смолистых веществ. По затвердевшему лаку художник рисует специальной иглой, вставленной в ручку, обнажая в этих местах металл. Затем пластинку помещают в ванночку с азотной кислотой, которая травит металл в обнаженных местах. Затем нейтрализуют действие азотной кислоты, очищают лак, в образовавшиеся бороздки набивается краска и под сильным прессом с пластинки печатается гравюра на увлажненной бумаге.

Чаще чем офорт применяется техника сухой иглы. Она заключается в том, что художник процарапывает рисунок офортной иглой на чистой медной или цинковой пластинке, на целлулоиде или пластике. Шероховатости, образующиеся по краям бороздок (заусеницы), не очищаются. В бороздки набивается краска и печатают гравюру так же, как и офорт под прессом. Так как заусеницы быстро стираются, этим способом можно сделать лишь незначительное количество хороших оттисков. Техника сухой иглы проще техники офорта, так как не требует применения кислоты.

В литографии используется способность некоторых пород известняка не принимать на себя краску после протравливания слабой кислотой. Процесс работы над литографией заключается в следующем: пластина из известняка сглаживается, полируется или делается равномерно шероховатой (такая фактура называется «корн», или «корешок»). На подготовленном таким образом камне рисуют специальным карандашом или пером и кистью, употребляя литографскую тушь. Камень с законченным рисунком травится смесью кислоты и гуммиарабика. В результате протравливания покрытые рисунком места легко принимают печатающую краску; чистые же поверхности камня ее отталкивают.

Иногда вместо известняка используют специально подготовленные пластины из цинка или алюминия. Часто рисуют литографским карандашом или тушью не на камне, а на особой, так называемой автографской, или переводной, бумаге, после чего рисунок передавливается на камень. Весь последующий процесс такой же, как и в классической литографии. Литография на редкость нейтральна по отношению к работе мастера: на камне можно рисовать с той же легкостью, что и на бумаге – карандашом, тушью, процарапывать, тушевать и т.п.

Экслибрисы исполняются и в технике светокопирования, шелкографии и даже путем размножения на шапирографе и ротапринте. Довольно широко практикуется воспроизведение рисунков пером, цинкографское, офсетом и фотографическое.

В начале XVIII века на внутренней стороне переплёта владельцы библиотеки стали наклеивать бумажные гравированные ярлыки с изображением родовых гербов, вензелей, полного наименования своей фамилии, а позднее различные изображения. Такие ярлыки назывались экслибрисами или книжными знаками. Мастер геральдических композиций прекрасно знал, каким штрихом следует обозначить в гравюре тот или иной цвет определённой части герба, орденской ленты: ведь цвет являлся составной частью геральдической символики. В ряде случаев цвет являлся единственным, что отличало идентичные по рисунку гербы двух различных дворянских фамилий.

Чрезвычайно важно было в таких экслибрисах отметить знатность рода, перечислить титулы владельцев и их регалии, потрясти зрителя чисто внешними в характеристике человека моментами. Но при этом спокойно исключались такие мелочи, как личные склонности, профессия, род занятий владельца книги. Внутренний мир, интимные переживания, личная жизнь человека из характеристики в экслибрисе гербе ускользали. Мало того, ускользали и весьма существенные связи с другими людьми, с событиями общественной жизни. Экслибрис получил в России более или менее широкое распространение в XVIII – XIX веках. Они использовались на книгах частных владельцев и книгохранилищ. Любопытно отметить, что один из старейших книжных геральдических знаков принадлежал барону Николаю Строганову (1706-1758). Но художники в те далёкие годы сумели отыскать остроумные способы для характеристики владельца книги, его личности.

Лишь ремесленники, а так же исполнители, чью творческую фантазию сдерживал строгий заказ владельца, ограничивался чисто геральдическими изображениями, очень часто без надписи – ничего, кроме герба. Стоит отметить, что если в гербе и экслибрисе-гербе царил строгий регламент и вольности допускались, разве что в околичностях, то в иных своих формах книжный знак никогда не подчинялся каким-либо канонам, которые ограничивали бы выбор его изобразительных мотивов. Это было и остаётся личным делом владельца, который может пожелать всё, что ему кажется важным.

Всё зависело и зависит от традиций, от условий, связанных с рождением экслибриса, вплоть до способа его печати, типографских возможностей. Отсюда понятно, почему попадая к более талантливому исполнителю и в более благоприятных обстоятельствах, гербовой экслибрис редко проявлял тенденцию превратиться из заурядного шаблонного –знака собственности в островыразительное произведение специфического жанра графики.

Как свидетельствовала история прошлых веков, это случалось не часто. Появление книг в издательских переплётах, относительная дороговизна теснения суперэкслибриса определяли незначительный круг из распространения, а по мере возникновения бумажного книжного знака, последние стали их успешно вытеснять, наборными ярлыками с текстом в упрощенных акцидентных рамочках и без таковых. В России этот процесс прошел особенно заметно после отмены крепостного права и ещё более усиленно в годы быстро развивающегося капитализма.

Большинство гербовых знаков раньше размножали дорогостоящими способами углублённой печати: в офорте, резцовой гравюре, на меди или стали - труднейших разновидностях гравюры на металле. В начале XIX века уже литографировали. В последней трети века печать с оригинала начальных форм была почти вытеснена фотомеханическими способами (особенно печать с цинкографического клише). Гравюра, когда-то самостоятельный вид графики, постепенно превращался в репродукционное средство.

К концу века ксилография, да и гравюра углублённой печати пришли в упадок. Работающих в эстампе осталось мало, и их творчество лишь подчеркнули картину повсеместного спада гравюры. Основная масса графиков ограничивалась теперь созданием рисунков для клиширования. Впрочем, техника клише быстро прогрессировало. Количество оттисков было отличным, и то, что художники всё реже тратили усилия на перевод своих рисунков в печатные формы, было естественным и закономерным. С другой стороны, господствующий класс – буржуазия, которая стала в предреволюционные годы главным потребителем экслибрисов, вполне довольствовалась техникой высокой, отпечатанной чаще всего на дорогих сортах бумаги, но всё же далёкой от подлинного искусства экслибрисной продукции.

Подлинный расцвет для экслибриса наступил после Великой Октябрьской социалистической революции. Всестороннее обновление жизни, культурная революция в стране, неудержимая тяга миллионов людей к знаниям, громадные тиражи книг – всё это не могло не привести к бурному взлёту книжной графики и, в частности, экслибриса. Многообразные сферы борьбы народа за построение нового общества нашли своё отражение в темах и сюжетах книжных знаков, созданных после октября. Эпоха 1920 годов связана с иными именами и новыми общественными условиями. Послереволюционный расцвет русского ксилографического экслибриса в основном связан с Москвой, к которой тяготели периферийные художественные центры: Казань, Саратов, Вологда, Киев.

Новая эпоха – время бурных двадцатых нуждаются в новой, скорой на подъём, многотиражной графике. Главная причина широкого распространения гравированных печатных форм – большая общественная потребность в тиражной графике. Художники неминуемо должны были потянуться к гравюре, которая в отличии от фотомеханического клише, была оригинальной, а не репродукционной техникой. Став по большей части ксилографической, графики 1920 годов неизбежно должна была коснуться традиции русских старопечатных книг, а так же традиций лубка, связанного с плоскостным выражением объёмных форм и иных форм народного искусства. Ксилографии предназначено было – сыграть особую роль уже потому, что она более чем любая другая графическая техника олицетворяла неразрывное единство изображаемого объёмного мира с плоскостью листа, открывающем перед мастером бесконечные возможности для творчества.

Эпоха рабского прозябания гравюры на дереве в роли вспомогательной репродукционной техники живописи или обычного перового рисунка – позади. Отныне ксилография прочно сохранила за собой главенствующую роль в графике: она даёт возможность донести в десятках тысячах тиражных оттисков обаяние авторского обаяния. Экслибрисы 1920 годов в этой технике почти все близки к утилитарным размерам: около 7:5 сантиметров. Мастера экслибриса этих лет умели естественно объединять символистическое изображение с главной, текстовой частью знака. И текст не доминировал и не подавлялся изображением, а составлял с ним единую крепкую комбинацию. Старая тематика получила новую жизнь в графических работах В.Фалилеева, И.Павлова, В.Масютина. В те годы в экслибрисе утверждаются, чтобы позже найти более глубокое и многогранное отражение не только советская эмблематика, но и тематика.

Вы открываете книгу и на внутренней стороне переплета видите небольшую картинку. Это экслибрис (ex libris) – личный владельческий знак хозяина книги. Он не только подтверждает права владельца на эту книгу, но и является чем-то большим, нежели просто охранным знаком. Это как бы частичка внутреннего мира владельца, перенесенная в книгу. По рисунку экслибриса можно многое сказать о его владельце – что это за человек, о чем думает, чем интересуется. Даже спустя многие годы экслибрис и книга будут хранить эту информацию для многих поколений семьи.

Ранее экслибрисы носили чисто охранную функцию. Первыми экслибрисами были надписи на рукописных книгах, сделанные их владельцами. Эта надпись подтверждала, кто является собственником книги, и называлась «владельческой надписью»: «Сия книга попа Родиона Сидорова сына, грешного и недостойного» (XVI в.). Желая сделать пожертвование «во искупление грехов», владельцы книг иногда передавали их в дар церкви и указывали на книге цель своего пожертвования. Такая запись называлась «вкладной записью» и помещалась обычно на первой странице рукописи, где обозначались число и год дарения, название церкви, имя жертвователя и цель вклада.
«Лета 7124 Апреля в 1 день положил сию книгу глаголемую Апостол в дом Божий воскресению Христову благочестивый и христолюбивый раб Божий Василий Ярошевич Зенкевич мещанин и обыватель Романова с женою своею Евдокиею Зенкевичевою за отпущение грехов своих и в жизнь вечную. Аминь.»

Кто таков был Василий Зенкевич, теперь уже неизвестно, но вот само имя его живет уже несколько столетий, благодаря такому самобытному экслибрису на переданной в дар книге. Какой мощный след на страницах истории оставил простой обыватель! Интересно, кто из ныне известных людей смогут похвастаться, что их имя пережило столько поколений?

Известен также автор самого первого русского рисованного экслибриса. Это некий игумен Досифей, в 15 веке основавший библиотеку при Соловецком монастыре. На некоторых книгах этой библиотеки он рисовал от руки свой экслибрис – круглую, почти замкнутую букву «С», внутри которой сложной красивой вязью было выписано продолжение имени владельца – «вященоинока Досифея».

Первый печатный экслибрис в России появился на свет в начале 18 века, благодаря знаменитому Ивану Федорову, российскому первопечатнику. Сначала книги украшали только гербовыми экслибрисами, но позднее появились и красивые сюжетные рисунки – как правило, с коротким девизом, характеризующим владельца библиотеки.

Примерно с этого времени, с легкой руки Петра I, положившего начало широкому распространению светских изданий, экслибрисы становятся неотъемлемыми принадлежностями частных библиотек. Рисунок экслибриса делается предметом горячего обсуждения и становится почти так же важен, как личный герб. Он приобретает публичность .

Как показало время, владельцы библиотек были совершенно правы, уделяя столь тщательное внимание экслибрису. Их книги пережили много поколений и сейчас, дойдя до наших дней, могут многое рассказать о культуре и обычае времен своего создания, о личности их владельцев. По экслибрисам легко проследить преемственность поколений – родилась традиция рядом с экслибрисом предыдущего владельца книги оставлять свой книжный знак.

Теперь экслибрисы - это не только верные сторожа книг, но и предметы коллекционирования, которые могут многое рассказать о культуре данной эпохи и проследить судьбу частных библиотек. Они превратились в самостоятельный жанр графики, со своими особенностями и нюансами.

Вы хотите оставить свой след в истории и сохранить свое имя в памяти многих поколений потомков? Тогда экслибрис Вам нужен обязательно! И к его разработке нужно подойти самым тщательным образом. Это лицо вашей библиотеки. Только представьте, ведь фактически, оттиск экслибриса – это оттиск в истории. Каким Вы покажетесь потомкам? Рассматривая рисунок экслибриса, что будут думать о вас через несколько поколений ваши пра-пра-пра….внуки?

Создание и изготовление экслибрисов

В нашей Мастерской работают замечательные художники-графики, умеющие создавать удивительные маленькие шедевры. Это непростая задача – отразить огромный внутренний мир человека в сюжетной миниатюре экслибриса. Мы занимаемся этим уже много лет. Каждый экслибрис, созданный и изготовленный в нашей мастерской – индивидуален… и очень красив. Впрочем, Вы можете убедиться в этом сами, просмотрев образцы наших работ:)

Представьте, какое удовольствие - рассматривать причудливый рисунок экслибриса, и осознавать, что эта ВЕЩЬ – единственная в свое роде! И сделана она специально для вас.

Решив увековечить себя в истории, подумайте также о своих друзьях и знакомых. Вряд ли найдется подарок более изысканный и оригинальный. Это не типовой предмет, выпущенный тиражом в сотни тысяч экземпляров, это уникальная вещь, созданная специально для конкретного человека. Это вещь на всю жизнь .

Желая выделиться, люди отдают много денег на дорогие безделушки, дорогое вино, дорогие сувениры. Но в итоге все эти подарки оказываются частью свалены в ящик стола, частью – передарены кому-то еще. И уж конечно, вряд ли кто вспомнит дарителя пятой по счету бутылки бренди или вон того ежедневника в кожаном переплете.

Экслибрис - подарок, который запомнится надолго. И передарить его нельзя:-)

Он выглядит несомненно дорого и стильно, и при этом совершенно лишен банальности. Он интересен. Интригующ. Необычен. А главное – этот подарок без слов покажет ваше внимание и заботу о том человеку, которому вы его дарите.

Помимо своей несомненной эстетической ценности, экслибрис – чрезвычайно полезная вещь. Вспомните, сколько компакт-дисков «заиграли» ваши знакомые? Сколько книг из вашей библиотеки осело у друзей? Теперь они вряд ли забудут вернуть вам вашу книгу!

Мир все больше компьютеризируется. Электронная подпись, безбумажный офис, электронные тексты на экране карманного компьютера… Через 20-30 лет книги превратятся в раритет. А книги, как и хорошее вино с годами становятся только ценнее. Сохраните вашу библиотеку для ваших детей!

Как заказать и купить экслибрис?

Вы не можете придумать, что бы изобразить на экслибрисе? Внутренний мир – он такой большой, а картинка – она такая маленькая… В том и прелесть экслибриса, что в маленькой картинке можно отразить самое-самое, то что является основой, сутью, стержнем души и личности. Это повод задать себе вопрос: Кто я? О чем я мечтаю? К чему я иду? А теперь подумайте, какой образ мог бы отразить вашу сущность. Позвоните нам и посоветуйтесь – мы вместе разработаем идею рисунка.

Если же Вы хотите купить экслибрис и преподнести его в подарок, но считаете, что не очень хорошо знаете человека - можно посмотреть альбомы с образцами работ наших художников и выбрать какую-то интересную, но нейтральную тему. Поверьте, даже самый простой рисунок экслибриса способен преобразить любую библиотеку.

Замечательный вариант для подарка – вензелевый экслибрис , который содержит красивое сплетение инициалов будущего владельца – монограмму или вензель. Уникальность этой вещи бесспорна, оригинальность ее гарантированно вызовет восхищение у будущего владельца. А еще такой экслибрис может быть первым шагом к созданию личного стиля – ведь монограмму или вензель, изображенные в экслибрисе, можно использовать тысячами разных способов! Монограмму можно вышить на скатертях, белье и одежде, отгравировать на запонках, зажигалках, бокалах и посуде, вырезать на дереве, отлить в гипсе, и даже изготовить в виде ювелирного украшения.

Позвоните нам, и мы с радостью создадим для Вас замечательный экслибрис, которым вы будете пользоваться долгие годы.

Мы любим свою работу:)

Экслибрис (от лат. « из книг») – книжный знак, указывающий на принадлежность книги тому или иному владельцу. Появился первый экслибрис, наверное, с появлением первых книг. До изобретения книгопечатания экслибрисы рисовали прямо на книге. Первым рукописным книжным знаком на Руси считается каллиграфическая виньетка-клеймо игумена Дорофея – основателя библиотеки Соловецкого Монастыря (XV в.). На Западе с появлением книгопечатания книжный знак принимает форму миниатюрного эстампа, оттиснутого с гравированной медной или деревянной доски. Обычно на экслибрисе обозначены имя и фамилия владельца и рисунок, лаконично и образно говорящий о профессии, интересах или о составе библиотеки владельца. Родиной экслибриса считают Германию, где он появился вскоре после изобретения книгопечатания. В России экслибрис появился при Петре I.

Похвала экслибрису Нет, не больной мечтою маниака, Прорезывая строчек полумрак, Тринадцатым созвездьем Зодиака Над нами ты воздвигнут, Книжный знак! Всегда единый, неустанно новый, Не ты ли воскрешать всегда готов Геральдики забытые основы Для новых мыслей и нежданных слов? Гравюры черно-белою чертою, Дитя библиофила и мечты, Забавою изысканной порою На разноцветный форзац ляжешь ты. Волнуется невнятной благодатью Библиофила трепетная кровь, Когда экслибрис высшею печатью Запечатлеет книжную любовь. Э.Ф.Голлербах

Виртуальная выставка

Экслибрис

История возникновения в России и за рубежом

Экслибрис (от лат. ex libris — «из книг») — книжный знак, наклеиваемый владельцами библиотек на книгу, преимущественно на внутреннюю сторону переплета.

Обычно на экслибрисе обозначены имя и фамилия владельца и рисунок, лаконично и образно говорящий о профессии, интересах или о составе библиотеки владельца.

Простейший экслибрис представляет собой бумажный ярлык с именем владельца книги (иногда в сочетании с девизом или эмблемой). Художественные экслибрисы представляют собой произведения печатной графики. Они создаются различными техниками гравюры — гравируются на меди, дереве или линолеуме, выполняются цинкографским или литографским способом.

Еще пару столетий назад экслибрис был непременной принадлежностью библиотеки знатного рода. Ему придавали такое же значение, как фамильному гербу. Фактически, он и был библиотечным гербом владельца, передаваясь из поколения в поколение.

Экслибрис придумали в XVI веке в Германии. Среди авторов ранних экслибрисов были такие великие мастера эпохи Возрождения, как Альбрехт Дюрер, Лукас Кранах и Ганс Гольбейн-младший.

Древнейший русский экслибрис — это рисованный от руки книжный знак игумена Досифея обнаруженный в книгах Соловецкого монастыря за 1493—1494 годы.

В России экслибрисы появились в начале XVIII века - наряду с другими европейскими новшествами, введенными Петром I. Естественно, что первыми владельцами экслибрисов были члены императорской фамилии, первые лица государства, представители знати. Знатный владелец книги украшал ее изображением своего герба, сопровождаемым, как правило, гордым латинским девизом. Но еще более эффектным способом обозначить владельца был суперэкслибрис: тот же герб, но вытисненный золотом на верхней крышке книжного переплета.

В следующем, XIX веке в России личная библиотека постепенно перестала быть принадлежностью исключительно привилегированных сословий. Владельцами значительных библиотек становились писатели, ученые и просто просвещенные люди, что способствовало массовому распространению экслибриса. Но это также приводило и к тому, что из помпезного изображения фамильного герба или замысловатого вензеля экслибрис зачастую превращался в том числе и в простой ярлык, выполненный типографским набором. Он служил лишь для указания фамилии владельца и обозначения постоянного места книги - номера полки и номера книжного шкафа.

Но в ХХ веке, который породил изящную (и, что важно, целостную как произведение искусства) книгу, произошел настоящий ренессанс экслибриса. Экслибрис превратился практически в самостоятельный жанр графического искусства. И во многом благодаря тому обстоятельству, что к этому жанру в России обращались Георгий Нарбут, Иван Билибин, Елена Лансере, Лев Бакст, Константин Сомов, Михаил Добужинский, Александр Бенуа и другие значительные художники Серебряного века.

Именно в это время экслибрис обрел новый, более глубокий смысл - он все больше становился отражением личности, духовного мира и печатью вкуса своего владельца. Одновременно с этим началась, по большому счету, и эпоха коллекционирования экслибрисов. Это вид собирательства получил название экслибрисистики.

1920-е годы в России явились периодом расцвета гравюры на дереве. Тогда же значительно расширилась тематика экслибрисов. В этот период книжный знак поднялся до философского обобщения и глубокого проникновения в сущность личности владельца книги. Этот поистине золотой век отечественного экслибриса неразрывно связан с именами Владимира Фаворского, Николая Пискарева, Алексея Кравченко, Николая Купреянова и других замечательных художников-графиков той эпохи.

Вновь большая мода на экслибрис пришла в 1960-1970-е годы. Это было вызвано не столько расцветом графики, сколько подъемом книжного коллекционирования, массовым библиофильским движением в стране. И несмотря на значительные ограничения творчества, связанные с узкими идеологическими рамками того времени, искусство экслибриса поднялось на новую ступень.

Сейчас, в начале XXI века, интерес к экслибрису возвращается. И возвращается, как всегда, в немного новой ипостаси. В первую очередь, возрождается интерес к экслибрису, как к личному книжному знаку. Неудивительно, так как в настоящее время все больше людей интересуются своими корнями, восстанавливают разрушенные родовые цепочки, создают собственные геральдические знаки, которые можно передать своим детям.

Среди художественных экслибрисов различают:

Гербовые, которые воспроизводят герб владельца и характерны главным образом для XVI—XVIII веков;

Герб дворян Коломаровых

Вензелевые с орнаментально разработанными инициалами владельца;

Экслибрис Великого князя Михаила Николаевича Романова(1832-1909)

Сюжетные, которые стали наиболее популярными в XX веке и представляют собой изображения пейзажей, архитектурных мотивов, различных эмблем, образно отражающих вкусы, интересы и пристрастия, профессию владельца библиотеки.

Экслибрис Владимира Александровича Кенигсона (1864/66-1940)

Шрифтовые. Это все те же типографские ярлыки с текстом в акцидентных рамках, реже - без них; штемпеля, набранные из литер или отлитые в типографии, строчки набора в линейных или простых акцидентных рамках, обычно овальных, реже - гравированный штамп или трафарет, изредка - конгрев. Это - соединение наборного текста с какой-нибудь акцидентной завитушкой, линейкой, вставленной подчас в тяжелую, замысловатую наборную прямоугольную рамку, наконец, корона с фамилией или просто инициалами владельца-дворянина. Таковы наиболее частые формы русского книжного знака XIX - начала XX века. На шрифтовых ярлыках и штемпелях обычно указывалось лишь имя, отчество и фамилия владельца.

Универсальные. Это книжные знаки, которые нарисованы с пробелом, для вписания в них фамилии лица, наклеивающего их на книги своей библиотеки. За границей подобные экслибрисы выпускаются отдельными издательствами для продажи или отпечатываются заранее на переплете книги. В начале XX века книгоиздательство М.О. Вольф выпустило четыре вида универсальных книжных знаков-ярлыков, наклеивая их на продаваемые учебники. В послереволюционные годы несколько раз предпринимались попытки внедрения таких экслибрисов. Многие из них были стандартными, как, например, экслибрис с изображением шпиля Ленинградского Адмиралтейства. Эти знаки не отражают индивидуальность владельца библиотеки и не нашли в России широкого применения.

На нашей выставке показаны некоторые виды и категории экслибрисов, что даёт представление о книжном знаке.

Воронцова С.А. Немецкий экслибрис с конца XV до начала XX вв. как образ-символ человека и эпохи: Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения /Московский государственный университет печати.-М.,2012

А.В. Предтеченский родился в городе Конске бывшей Радомской губернии (ныне – в составе Лодзинского воеводства в Польше). Его отец, военный врач, служил в одной из квартировавших в Конске воинских частей. В 1899 году в связи с переводом отца семья переехала в Москву. В 1903 году А.В. Предтеченский поступил в 7-ю Московскую гимназию. С 1908 года после смерти матери (отец умер в 1905 г.) он переезжает в Петербург, где живет вместе со старшими сестрами.
В 1911 году А.В. Предтеченский окончил введенскую гимназию и поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета. Все это время ему приходилось жить на скромную пенсию отца и средства, добываемые уроками. На военную службу А.В. Предтеченский не призывался из-за потери зрения в правом глазу в результате несчастного случая. В гимназические и студенческие годы он профессионально занимался музыкой, брал фортепианные уроки у А.И. Юрасовского, публиковал обзоры концертов в различных журналах, пробовал сам сочинять музыку. В университете посещал семинарии
А.Е. Преснякова и С.Ф. Платонова. Вероятно, тогда и сформировался интерес А.В. Предтеченского к истории России, и в особенности к александровской эпохе, времени декабристов.
В 1918 году, окончив курс университета, но, не успев сдать государственные экзамены, А.В. Предтеченский вынужден был оставить Петроград. Командированный по линии только что созданной при Академии наук Комиссии по изучению племенного состава населения России (КИПС), он оказался сначала в Оренбургской губернии (в Миассе), а затем в Томске, на территории, занятой белыми. Работал, читал случайные лекции (в том числе на музыкальных курсах в Томске), сотрудничал в местных газетах.
В конце 1920 г. после разгрома белых А.В. Предтеченскому удалось вернуться в Петроград. Все следующее десятилетие он был поглощен напряженной преподавательской работой. Сначала Анатолий Васильевич читал лекции по истории в Морском техникуме, потом – более 10 лет – в Военно-морском училище им. М.В. Фрунзе, вел уроки в обычных трудовых школах, фабзавучах, техникумах, на рабфаках для машиностроителей, путейцев, геологов. Уже тогда высокое признание получило лекторское мастерство Анатолия Васильевича. Не случайно одной из первых его печатных работ стала «Рабочая книга по истории», написанная совместно с историком
А.А. Введенским и выдержавшая в 1928-1929 гг. четыре издания.
В 1924 году А.В. Предтеченский возобновляет занятия наукой. Годом раньше ему удалось получить диплом об окончании университета.
С середины 20-х годов А.В. Предтеченский активно участвует в работе Ленинградской сессии по изучению декабристов и их времени при Всесоюзном обществе политкаторжан и ссыльнопоселенцев, которая в то время возглавлялась А.Е. Пресняковым. В изданиях Общества политкаторжан выходят и первые серьезные работы Анатолия Васильевича: публикации «Воспоминания Полины Анненковой» (1929); «Николаевская Россия» (1930); «Летопись Петропавловской крепости» (1931); «Волнения рабочих в крепостную эпоху» и др.
В 1933 году А.В. Предтеченский был принят на должность штатного сотрудника в Ленинградское отделение Института истории Академии наук. В 1935 году он получил степень кандидата исторических наук без защиты диссертации, в марте 1941 года защитил докторскую диссертацию «Правительственная политика и общественные настроения в начале XIX века».
В 1934 году А.В. Предтеченский был приглашен в Ленинградский педагогический институт имени
М.Н. Покровского, а в 1937 году – в ЛГУ на должность профессора кафедры истории народов СССР исторического факультета. И в пединституте, и в университете он читает общий курс истории России, ряд специальных курсов – по истории внутренней и внешней политики в первой четверти XIX века, истории русской культуры, спецкурсы «Отечественная война 1812 года», «Декабристы». Его блестящее мастерство и эрудиция увлекают студенческую аудиторию. Предвоенные годы, однако, омрачились несчастьем для семьи: в 1938 году по доносу был арестован ГПУ сын А.В. Предтеченского Анатолий, студент исторического факультета университета. После 11 месяцев тюрьмы он был освобожден в числе немногих амнистированных после «разоблачения» Ежова и прихода Берии к руководству НКВД.
В первые месяцы Великой Отечественной войны А.В. Предтеченский продолжал активно работать в ЛОИИ и университете. 5 ноября 1941 года он был эвакуирован из блокадного Ленинграда вместе с группой сотрудников ЛОИИ в Ташкент. В эвакуации он прожил до августа 1944 года – преподавал в Ташкентском педагогическом институте Дружбы народов, выезжал с лекциями в воинские части, издавал брошюры по военной тематике. После войны
А.В. Предтеченский был награжден медалями «За оборону Ленинграда» и «За участие в Великой Отечественной войне».
В 1944 году, после возвращения основного состава ЛГУ из эвакуации, А.В. Предтеченский был вызван из Ташкента и восстановлен на кафедре истории СССР. В 1946 году он был утвержден в звании профессора, вел на историческом факультете спецсеминар по истории общественной мысли и правительственной политики при Александре I, продолжал читать специальные курсы по этой эпохе.
В 1949 году, во время борьбы с «космополитизмом и низкопоклонством» в науке, осложнилось положение
А.В. Предтеченского в стенах университета и ЛОИИ. Историк подвергся необоснованной критике, напоминавшей санкционированную травлю. Его обвиняли в «объективизме», «преклонении перед иностранщиной». Напечатать что-либо в такой ситуации было практически невозможно. Книга
А.В. Предтеченского в ноябре 1949 года была уничтожена уже в наборе, другие его работы возвращались редакторами.
В 1953 году, во время компании по ликвидации ЛОИИ, А.В. Предтеченскому предъявили обвинение в научной непродуктивности, что было отражено в специальном постановлении Президиума АН СССР. После закрытия ЛОИИ историк обратился в Президиум с личным письмом, аргументированно доказывавшим бессмысленность выдвинутых обвинений. Следствием этого, по всей видимости, было разрешение перейти в незадолго до этого открытый Институт истории естествознания и техники при Академии наук, где Анатолий Васильевич трудился последние 11-12 лет, которые стали самыми плодотворными в творческом смысле. Здесь вполне раскрылся его талант редактора и организатора крупномасштабных изданий. А.В. Предтеченский фактически возглавил подготовку двух томов «Истории Академии наук» (1958, 1964 г.) и, кроме того, был одним из авторов этого издания; также он участвовал в написании «Очерков истории Ленинграда» (1-го и 3-его томов).
С 1958 года А.В. Предтеченский одновременно является профессором на открывшемся факультете журналистики ЛГУ.
В конце 50-х годов А.В. Предтеченский начал собирать материал для будущего исследования о военных поселениях в России, успел опубликовать по этой теме две небольшие статьи. Однако тяжелая болезнь остановила уже развернувшуюся работу.
А.В. Предтеченский умер 29 апреля 1966 года, оставив, помимо своих книг и статей, богатейший архив с неопубликованными рукописями, среди которых статьи по истории журналистики, культуры, общественной мысли, воспоминания о концертной жизни родного города и выдающихся музыкантов, несколько подготовленных к печати писем С.В. Рахманинова, этюды о музыке, письма, дневники.
В 2001 году книжная коллекция А.В. Предтеченского, насчитывающая 935 экземпляров, была приобретена на деньги гранта Института «Открытое общество» Фонд Сороса № HBC813 по "Программе поддержки кафедр", полученного кафедрой истории дореволюционной России и передана нашей библиотеке.
Среди этих книг много изданных в XIX и начале XX вв. Проф. А.В. Предтеченский целенаправленно занимался подбором книг по истории России первой половины XIX века, причем сюда входили и история искусства, и история журналистики, и литература, а также история Петербурга - Ленинграда. В коллекции много книг, подаренных авторами. Среди них такие известные историки и филологи, как Ю.М. Лотман, М.В. Нечкина, Б.М. Эйхенбаум, М.К. Азадовский, С.Н. Ковалев, В.В. Мавродин, многие карельские ученые.
В каталоге Научной библиотеки ПетрГУ все книги коллекции А.В. Предтеченского помечены буквой «П» перед шифром, также существует печатный каталог коллекции. Экслибрис А.В. Предтеченского, созданный после его смерти, относится к «мемориальным» книжным знакам, которые начали употреблять задолго до XX века.